С каким сердцем ты благовествуешь людям — полным сострадания или ищущем собственного комфорта? Другими словами, желаем ли мы донести Евангельскую весть о подлинной надежде и восстановлении мира всем людям? Или мы избегаем неприятных и неудобных нам людей, и склонны обращать свое внимание, и следовательно, и саму проповедь, к тем, кто более похож на нас? Встреча Иисуса с женщиной хананеянкой как нельзя кстати подходит для такого разговора:
22 И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. 23 Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами.
Что ученики увидели в одержимой девочке? Проблему? Помеху? Как они восприняли ее мать, эту измученную и отчаявшуюся женщину, неужели как еще одного мешающего человека, которому теперь потребуется их время, энергия и деньги? Я сам не раз слышал, как некоторых христиане высказывали свое огорчение, когда пьяница или наркоман приходили впервые в церковь. Я видел недовольные лица «детей Божьих», когда какому-то ограниченному человеку требовалось больше времени для понимания, молитвы и совета. Я наблюдал негодование внутри церковных общин, когда нуждающемуся требовалась серьезная и продолжительная помощь, даже несмотря на то, что он был членом церкви.
Дорогие, посмотрите на эти библейские стихи! Мы видим мать, взывающую и умоляющую о своем ребенке. Посмотрите на ее отчаяние, нужду, скорбь! А что если бы ты или я оказались в похожей ситуации? Как бы нас восприняла наша церковь, если бы мы впервые переступили ее порог или нас там совсем не знали?
Или на что бы мы обратили внимание, когда эта женщина обратилась с болью к Иисусу — на ее надежду и благоговение по отношению к Господу или мы видели в ней только чужую, негодную «хананеянку»?
Да, она точно другая. Она находится в отчаянии. А для некоторых из нас такое состояние может быть совсем неизвестным, и даже вызывать отторжение или отвращение.
отпусти ее, потому что кричит за нами.
Отпусти ее, Иисус, пусть идет в другое место. Нам она не подходит. Мы не собрание неудачников. У нас все респектабельно и благополучно.
Когда мы видим очевидное демоническое влияние, то мы стараемся поскорее отвернуться или слыша как ее дочь «жестоко беснуется», находясь в духовном рабстве, наше сердце сокрушается, и мы жаждем ей скорейшего освобождения? Оставим ли мы ее один на один со своим горем, оправдывая это тем, что вероятно, она сама виновата — доведя себя до такого состояния, приняв неверные решения или отвергнув что-то хорошее, — поэтому она вполне заслуживает того во что она превратилась сейчас? Используем ли мы такого человека как иллюстрацию для наших детей, чтобы показать им чего следует избегать, вместо того, чтобы, прежде всего, указывать им на необходимость сострадательной христианской любви?
Я боюсь, что мы можем поклоняться идолу комфорта в наших церквях, а не Богу всякого утешения, Который хочет принести мир людям, включая и этих двух женщин: бесноватую девушку и ее мать. Оглянитесь вокруг себя, когда окажитесь в церкви в следующий раз. Отражают ли собравшиеся люди нужду поломанного грехом человечества в утешении, которое мы находим в Иисусе Христе, или же они отражают социальный комфорт от пребывания рядом с респектабельными людьми? Спросите себя — когда мы встречаемся с по-настоящему проблемными людьми, то на кого мы больше похожи в этой истории — на Господа или на учеников?
